Марита Мовина-Майорова: книги Ах, эта сладость грёз!
АРМИЯ 80-х.
Рядовой Кисочкин внутренне ёжился от утренней свежести.
Построение. Взвод на гарнизонном плацу.
Бетонный, квадратный и строгий, плац стелится усердно выутюженным, сероватым, ещё не выбеленным, льняным холстом с чёткими и такими же строгими квадратами, обозначенными на нём белой масляной краской. На высоком флагштоке горделиво реет красный стяг.
Чтобы не так дрожать по утрам, рядовой Кисочкин выработал очень полезную привычку: он научился предаваться мечтам вот так вот — прямо стоя на плацу.
Сейчас он представлял себя сидящим на берегу неглубокого озерка, сотворённого самой природой посередине их деревеньки. Он наслаждался солнцем, искрящимися его бликами на поверхности воды и ощущением легкой истомы во всём теле. А как же! Прямо перед ним несколько девчонок из его класса, в модных городских купальниках, плескались в воде, брызгались друг на дружку и, картинно закидывая головы вверх, громко смеялись, стреляя глазами именно в него! Хотя вокруг было много других парней.
Рядовой Кисочкин чуть было не открыл рот, чтобы засмеяться от удовольствия, но в этот ключевой момент радости услышал требовательный голос лейтенанта:
— У кого есть водительские права? Водитель для машины требуется.
Ефрейтор Прыщ, как всегда, не удержался и задорно выкрикнул:
— Машина-то хорошая?
— Разговорчики в строю! — притушил его лейтенант, но тут же снисходительно прищурился, обвёл взглядом строй и успокоительно произнёс:
— Хорошая. Очень хорошая.
И выждав паузу, переспросил:
— Так у кого водительские права имеются?
Кисочкин окончательно очнулся от грёз. До него вдруг дошло, что он-то как раз права и имеет! У них в совхозе всех ребят на трактора сажали — по учебной программе требовалось. Девчонок домашним премудростям на уроках труда учили, а их — на трактора. Кроме того, до армии, он ещё успел и права получить — спасибо, отец надоумил.
— У меня есть, товарищ лейтенант! У меня!
Рядовой Кисочкин даже чуть вперёд выдвинулся, чтобы командир сразу его заметил и никого другого не выбрал. Другие, правда, и не встревали.
Лейтенант внимательно поглядел на Кисочкина и с сомнением в голосе покачал головой:
— А потянешь? Хороший водитель нужен — машина больно важная.
— Потяну, товарищ лейтенант! Сами увидите!
Кисочкина просто распирало от желания свалить с этого плаца, с подстрижки ножницами газонов вокруг него и вдоль дорожек городка и, не дай бог, ещё и работы на свинарнике части — он-то уж у себя в совхозе напахался!
— Так и быть — поверю тебе, Кисочкин, — всё ещё с видимым сомнением кивнул лейтенант. — Сержант, ставь задачу бойцам, а мы с рядовым пройдём к месту его основных обязанностей на сегодня.
Кисочкин ощутил прилив сил и почувствовал, как тело его освободилось от оков холода. Утро уже не казалось ему таким сырым и промозглым, день виделся солнечным, а командир стал близким и родным.
— Ну что, боец, шагай за мной! — и, развернувшись, лейтенант направился в сторону КПП.
«Вот повезло! — радостно подумал Кисочкин, — так повезти может не каждому. Вот будут ребята корячиться над газонами, на огороде пахать, а то — свинарник чистить. А мне — машину! Может, даже не грузовую, а легковую! Может, жену командира куда повезти надо? А может, не просто легковую, раз жену, а иномарку?! А что? Я и на иномарке могу — председателя ведь возил по полям? Нет, не жену командира, а самого командующего! А что? Может, водитель его приболел, или ещё чего? А тут я с правами. Лейтенант же сказал — „хорошая, очень важная машина“. Может, он имел в виду и не машину вовсе, а командующего!»
У рядового Кисочкина захватило дух от таких радужных перспектив.
«А ещё лучше — понравлюсь я командующему, и возьмёт он меня к себе личным водителем. Напишу в деревню — обзавидуются все!»
Разворачивая перед внутренним взором всё более ослепительную картину своих успехов, он не заметил, как лейтенант уже свернул в сторону от КПП, и что сейчас они идут к задним воротам части.
— Ну, вот. Пришли, — вдруг услышал Кисочкин, всё ещё находясь в плену прекрасных видений, и от неожиданности чуть не натолкнулся на спину остановившегося лейтенанта. Оглянулся — и туман сладостных грёз начал оседать: вокруг пластались низкорослые хозпостройки части, за которыми виднелись её задние ворота. Вот свинарник, вот котельная. Горы чёрного шлака.
Ни одной машины.
— А… машина где? Ну, та — хорошая? — растерянно пролепетал рядовой Кисочкин.
— Как где? А вон она, родимая. Стоит, тебя дожидается.
И лейтенант указал на помятую и грязную строительную тачку.
— Значит так, боец! Слушай мой приказ:
